Сергей Старостин: «Мечтаю, чтобы люди вернули себе право голоса»

Отгремел фестиваль «МИР Сибири» в поселке Шушенский, а за ним – и намного менее масштабный и более сумбурный «Татышев-фест» в городе Красноярске. Мы встретились с известным фольклористом и этнографом Сергеем Старостиным, председателем жюри шушенского фестиваля и поговорили о его золотой мечте, о вере в чудеса и сибирской корневой музыке.

Фото @Сергей Чивиков

- Вы давно участвуете в «МИРе Сибири», продвигаете фольклор в массы. Есть у вас цель и мечта в этой связи?

Есть мечта, чтобы наши люди вернули себе право голоса и запели. Это самая главная моя мечта. А какими путями это будет происходить, через радиоэфир или фестиваль – неважно. У нас политика медийных средств, конечно, оставляет желать лучшего. Все происходит по накату, или по спецзаказу, или по шаблону. Звучит очень ограниченный музыкальный контент, который фактически исключает корневую музыку огромной страны, в которой проживает более ста народов и народностей, имеющих свою культуру – она абсолютно никак не представлена. Это, на мой взгляд, если не преступление, то очень серьезное упущение.

- Я общался со многими хэдлайнерами фестиваля, многие говорят о том, что есть некий официальный фольклор и настоящий. А в чем отличия?

Никакого официального фольклора нет. В этом вопросе все немного в кучу сложено. Я использую другое словосочетание «традиционная культура» во всем ее многообразии, включая музыкальный язык и музыкальные средства. Если говорить о традиционной культуре, это не то, что представлено в медиа. Это элемент самообслуживания – я умею растить хлеб, отбивать косу, и кроме этого, умею петь. А то, что мы называем официальным фольклором –  это одно из музыкальных направлений, которое возникло с оглядкой на содержание народной культуры, но за время своего существования, роста эта история несколько переросла, мутировала, превратилась в отдельное направление, которое имеет мало общего с традиционной культурой по исходным данным. Что-то сохраняется, например, типы многоголосия, но это не о том – это явление искусства, оно в другой плоскости.

- Федор Сволочь, лидер группы Theodor Bastard говорил, что народная музыка печальная по большей части. И потому она сильно контрастирует с тем «разгуляем» в кокошниках, что в массовом сознании ассоциируется с фольклором. Вы согласны?

Нет, мы плохо себе представляем систему музыкальных жанров. О народной музыке начинают судить по тому, что представляется со сцены. Есть глашатай, артист, который что-то представляет: по нему мы судим о содержании народной музыки. Сама народная музыка многогранна, она содержит в себе весь спектр человеческих отношений и разной музыки. Неправильно говорить, что она печальная. Она разная – созерцательная, энергичная, восторженная, трагичная, драматичная. Это проблема не народной музыки, а интерпретаторов, которые ее представляют. Если в программе, которую я пою, больше печальных песен, это проблема моя, а не музыки.

- Название фестиваля «МИР Сибири». А есть ли она, эта сибирская корневая музыка? Тувинская не в счет.

А почему не в счет, разве она не сибирская? Чтобы услышать сибирскую музыку, надо от начала до конца отслушать всю конкурсную программу. В ней вы услышите сибирскую музыку, потому что сибирских коллективов вполне достаточно на число представленных номинантов. Другое дело, что хэдлайнеры не касаются сибирской музыки.

- Но ведь есть лишь белгородские напевы, а напевов села Шалинского не существует. Или это ошибочное мнение?

Нет, просто Сибирь в этом смысле более монолитна и менее пестра, если вообще говорить о культуре. В европейской части территориально все более мелко. Можно отличить Рязань от Пензы, Пензу от Воронежа, Воронеж от Курска, Курск от Орла, хотя эти области небольшие и находятся рядом. В этом смысле сибирские пространства нивелировали яркость и самобытность, и рязанские напевы стали рязанско-сибирскими. Смоленские напевы стали смоленско-сибирскими. Сибиряки их немного адаптировали под себя, под это пространство. Это естественный процесс, который складывался веками.

- То есть вы отличаете на слух рязанский напев от сибирско-рязанского?

Можно вычленить рязанское или курское начало, но оно уже сибирское. В этом и весь фокус, что сибиряки вместе с характером адаптировали и привнесли свое. Русские хороводы иные по движению, энергии и времени, сибирский хоровод бесконечный, космический, он идет и идет, как пространства этого региона.

Полное интервью читайте на сайте "Территория культуры"
Текст Роман Минеев
Фото Сергей Чивиков